Информация к размышлению

Оригинал взят у miky_m в За кого голосовать - большие или маленькие партии? За и против.

Накануне выборов хотелось бы коснуться еще одной актуальной темы, касающейся нашего выбора избранников в Кнессет. А именно - в чем преимущества и недостатки голосования за небольшие списки и крупные партии? 

Общий тезис известен и говорит в пользу больших партий:
- крупные списки способствуют меньшей фрагментации Кнессета,
- придают больше силы тем, кто стоит во главе этих партий,
- позволяют более эффективно вести коалиционные переговоры и затем получать лучшие министерские посты, чтобы решать заявленные ими накануне выборов задачи,
- быть также более эффективными в комиссиях Кнессета, ибо "размер имеет значение".

Но всегда ли это так?
Тем, кто еще не до конца определился, советую обратить внимание также и на следующие факторы:
- крупные партии у нас имеют обыкновение посередине каденции разваливаться или изменять своей идеологии.
Кадима и Авода - яркий тому пример прошлой каденции. Ликуд Шарона - позапрошлой. 
- голосуя за крупную партию, вы голосуете за супермаркет идей. Если идеология для вас важнее партии власти, то мелкие партии больше отвечают вашим чаяниям. 
- голосуя за крупную партию, вы, по сути, голосуете не за её лидера, а за тех, кто находится на пограничных местах в списке. Зачастую не зная всех этих кандидатов "на задних скамьях". Иногда такое знание весьма полезно. 
- с другой стороны, голосуя за мелкую партию, балансирующую на грани электорального барьера, вы голосуете и за лидера, и за тех, кто идет сразу после него, т.е. от вас зависит судьба всего списка. 

В заключение, материал для размышления: те кандидаты в депутаты, которые находятся, согласно последним опросам, на пограничных местах в своих списках. Весьма познавательный материал.
( И что это за кандидаты? )

Рекомендую!

Мой новый и очень интересно пишущий френд

Оригинал взят у eldad12 в Как это делалось в Хевроне

nbsp; Много лет тому назад я познакомился с одним интереснейшим человеком. Был он небольшого роста, крепкий и мускулистый, сильно хромал вследствие тяжелого ранения в Шестидневной войне. Но я хочу рассказать не о нем, а одну из тех историй, которые он мне рассказывал. Для простоты это будет рассказ от первого лица.
   После войны 67 года я вследствие ранения вынужден был уйти из бригады парашютистов, но попросил оставить меня в армии. Был я к тому времени капитаном, хорошо владел арабским языком и получил неожиданное назначение: военным губернатором Хеврона. Хеврон был недавно освобожден от иорданской оккупации и как и в других городах Иудеи и Самарии там требовалось наладить нормальную гражданскую жизнь. Надо сказать, что Хеврон и его жители сильно отличаются от других арабских городов. Хевронцы  из-за своей глупости и упрямства являются любимыми героями арабских анекдотов. Приезжаю в Хеврон, принимаю дела у временной администрации, какой-то несчастный майор-милуимник со слезами счастья передает мне все ключи и остаюсь я править Хевроном и окрестностями. Живу и работаю в большом доме, который остался от прежнего губернатора вместе с прислугой и прочим хозяйством. Первые пару дней потихоньку вхожу в дела, а потом мне сообщают, что в городе начинаются беспорядки. На площади у касбы собирается толпа. Надо что-то делать, а что - не знаю.. Главный слуга-домоправитель видя мои сомнения, с чисто арабской почтительностью и витиеватостью просит позволения мне рассказать, как в таких случаях действовал иорданский губернатор. Что, спрашиваю, при нем тоже бунтовали? А как же, - говорит домоправитель,  - это ж хевронцы, они всегда бунтуют. А отчего бунтуют? -  спрашиваю? Хевронцы, - отвечает он, пожимая плечами, что с них взять?  И рассказал мне, как действовал мой предшественник. Хевронцы бунтовали при нем примерно раз в два года, на больший срок у них памяти не хватало. Когда губернатор получал извещение об очередном бунте, он действовал всегда одинаково: высылал на площадь четырех солдат на джипе с пулеметом. Солдаты приезжали на площадь и в течении нескольких минут стреляли по толпе, не особенно стараясь положить побольше народу, а скорее напугать и поранить. Толпа с воплями разбегалась, раненые оставались на площади, но солдаты не давали никому приблизиться и оказать им помощь. В городе наступала тишина, только были слышны вопли раненых. Через какое-то время губернатору докладывали, что делегация почтенных старцев, представителей жителей славного города Эль Халиль, он же Хеврон, просит их срочно принять. Выдержав делегацию положенное немалое время, губернатор их принимал с почетом в главном зале своей резиденции.  Чае-кофе питие, пространные разговоры в соответствии с арабским этикетом, и только после этого почтенные старцы переходили к делу. - Почтеннейший раис, - взывали они, - на площади у касбы твои храбрые солдаты стреляли в наш тихий и богобоязненный народ. Почтеннейший раис переспрашивал несколько раз, не в состоянии поверить в такой кошмар и говорил старцам, что если это так, то виновные будут строжайше наказаны, вплоть до расстрела с лишением всех прав. Но, поскольку он должностное лицо, то должен все тщательно проверить. Гневно топая ногами, он вызывал дежурного офицера и требовал немедленно разобраться и доложить, кто виновен в этой страшной истории. Офицер козырял и убывал проверять. Раненые, заметим, все это время валялись на площади и вопили. Старцы сидели в главном зале и пили чай. Через какое-то время возвращался дежурный офицер и докладывал: Да, стреляли и ранили многих почтенных жителей Эль Халиля. Почему, грозно вопрошал эль-раис, почему стреляли в моих славных жителей? Потому, отвечал офицер, что они бунтовали. Собрались на площади и собирались громить. Это правда? - грозно вопрошал старцев губернатор. - Правда, - понурившись отвечали старцы. Бес попутал, бунтовали.. В страшном гневе раис вызывал своего главного счетовода и требовал представить ему полную калькуляцию стоимости выезда джипа, расхода патронов, бензина и всего, что было связано с усмирением бунта. А потом объявлял старцам, что они должны выплатить немалую сумму в доход города в качестве штрафа и возмещения расходов. А до тех пор, пока деньги не выплатят, то раненые будут оставаться там же, а сами старцы в зиндане. Старцы рыдали и торговались, но тут им был не базар, а воспитательная акция. Обычно к вечеру деньги вносились, старцев пинками выпускали на волю, раненые наконец-то получали помощь. Воспитательного эффекта хватало на пару лет.